Оказалось, что машина российского госкапитализма проигрывает новейшим западным технологиям

Человек может многое. Даже зарабатывать на падающем рынке. Согласно отчетности «Роснефти», доходы ее топ-менеджеров за год выросли на треть. В то время как главный товар госкомпании подешевел почти вдвое.

Тем не менее Игорь Сечин винит в столь значительном ухудшении конъюнктуры не людей, а машины.

Выступая на лондонской конференции IP Week 2016, глава «Роснефти» вновь повторил свой излюбленный тезис о спекулятивной биржевой игре против барреля. Но, как следует из сечинских разъяснений, ведут ее не только и не столько дельцы, подобные Гордону Гекко из стоуновской «Уолл-cтрит», — злокозненные, но из плоти и крови. Если апеллировать к киноклассике — логичнее вспомнить «Матрицу». «Финансовая техника сегодня такова, что решения зачастую принимаются роботами на торговых площадках, и управляющие ими программы обезличенно реагируют на столь же сиюминутные изменения меняющейся в ходе торгов ситуации или информации о движении запасов нефти», —предупредил Сечин.

А пока в британской столице обсуждали влияние торговых роботов на нефтяные котировки, американская Национальная администрация безопасности дорожного движения (NHTSA) согласилась с доводами Google о том, что ее беспилотные автомобили «не будут иметь водителя в традиционном понимании этого слова». «Если человек не может управлять автомобилем, разумно будет признать водителем систему, отвечающую за движение», - заявил главный юридический советник NHTSA Пол Хеммерсбаух.

«Тогда и женщин мы избавим от родов: нажал на кнопочку — и человек готов», - поют в новой версии популярной студенческой песни 1950-х годов. Судя по новейшим биотехнологическим разработкам, деторождение без участия человека не за горами. А самостоятельно возить и зарабатывать для него деньги машины уже научились.

Но добровольная автоматизация очень легко может стать принудительной.

Алгоритм не имеет моральных ограничителей. Добиваясь большей свободы с помощью машин, человек в какой-то момент рискует превратиться в их раба. Неслучайно, Стивен Хокинг и Илон Маск опасаются выхода искусственного интеллекта из-под контроля.

Теперь об издержках, связанных с дегуманизацией процессов принятия решений, заговорил и российский олигарх. Причем совпадение фобий Сечина и ведущих западных интеллектуалов примечательно вовсе не кардинальным различием в бэкграунде. Люди, знакомые с президентом «Роснефти», рассказывают, что «опыт исполнения интернационального долга с оружием в руках» не мешает ему цитировать португальских поэтов в оригинале.

Другое дело, что Сечин – один из архитекторов и столпов российского госкапитализма. А любой государственник по определению исходит из вторичности индивидуума по сравнению с правительством, сувереном и/или бюрократическим аппаратом. С этой точки зрения государственная машина первична. Ее воля – определяющая и детерминирующая.

Такой мир отличают от «матричного» способы принуждения и подавления сопротивления – технологические или силовые. Но возможна дивергенция. У Вачовски карательная сила персонифицируется агентом Смитом. А российские строители госкапитализма наряду с использованием генпрокуратуры, СК и ФСБ активно задействовали также и медийные ресурсы.

Существеннее второй момент. Что является драйвером? Административный или научный гений? Кто определяет соответствующую трансформацию – брамины или кшатрии? В этом смысле сталинские «шарашки» — плохой пример. Поскольку в них брамины трудились на кшатриев.

«Сколково» оказалось далеко за пределами технологической антиутопии по сходной, хотя и не по той же самой причине. Здесь кшатрии и брамины еще и немножко приторговывали, используя инновации, как инструмент для конвертации сырьевой ренты в земельную.

В итоге «матрица» оказалась успешнее «левиафана».

Ударные экономические части российской госмашины проигрывают западным финансовым роботам.

И в этом смысле сечинский пассаж даже болезненнее для системы, созданной при его самом непосредственном участии, чем признание фундаментальных (а не спекулятивных) причин падения цен на нефть.

Ведь одно дело – ошибки при прогнозе спроса и предложения на главный отечественный товар. И совсем другое – «дауншифтинг» в определении Германа Грефа.

Фото Warner Bros. Pictures Co.